Акции протеста: новое качество

Непрекращающиеся массовые акции протеста не только в Великобритании, Испании, Франции, но также и в современной России заставляют социологов и политологов задуматься о том, что же в действительности происходит? Почему одни СМИ только и говорят о них, а другие делают вид, что вообще ничего не происходит? Почему государственные мужи и бизнесмены предпочитают не комментировать эти новые волны массового протеста? Но сначала я попытаюсь кратко осмыслить различие в мотивах и подобных формах социального действия в Объединенной Европе и в России.

В последние 20 лет европейский бизнес и его властные структуры сменили стратегию их взаимоотношений с общественностью, включая общественные объединения и волонтерские организации. Бизнес и власть поняли, что практически все виды общественных инициатив и организаций обладают сегодня серьезным интеллектуальным потенциалом и хорошим знанием ситуации на месте, что можно использовать в их собственных интересах.

Кроме того, тандем власти и бизнеса осознал, что в их интересах гораздо выгоднее манипулировать гражданскими инициативами и их организациями, чем пытаться их уничтожить или дискредитировать. Поэтому сегодня многие структуры власти-бизнеса охотно создают НКО и другие общественные организации, стремясь извлечь из их деятельности и контактов максимальную пользу для себя.

В России несколько иная ситуация. После краткого расцвета гражданских инициатив в пред-перестроечный период (1980-е гг.) и некоторое время после него, российские власти взяли курс на создание подконтрольных им и спонсируемых ими же подобных организаций, имеющих ярко выраженный централизованный характер. Таким, например, является Общероссийский народный фронт (ОНФ), который  рассматривается властными структурами как кузница кадров для государственной службы.

Примерно то же сегодня происходит и общественными организациями, готовящими кадры для сферы информационных технологий и других технических сфер. Подобные малые и большие организации – это культура самодеятельности, но под контролем и на благо государства. Да, она была необходимой в годы советской власти и будет необходимой всегда, но она не должна быть всеобъемлющей.

Неограниченный запас социальных технологий и технологических решений всегда можно найти в интернете или в социальных сетях. Пассивное овладение культурой – посещение музеев и выставок, туризм и др. – все это необходимо, но недостаточно. Сегодня мы нуждаемся в активной культуре конкретного социального действия, т.е. действия, направленного на помощь другим и соучастия в их реабилитации. И безразлично, кто или что это будет: начатая и заброшенная стройка, нуждающиеся люди, домашние животные, растения или природа в целом. Только так мы сможем преодолеть ставший привычным меркантилизм. То же относится и к техно-науке, ее технологии должны быть использованы на благо людей и среды обитания.

Но у бизнес-активности у них и у нас есть сегодня нечто общее, это – замедление или «остановка» роста благосостояния масс, причем, например, в отношении пенсионной реформы взгляды протестантов, например, во Франции и России, практически совпадают. И удивляться здесь нечему: российское общество все еще находится в процессе социальной адаптации к условиям рыночной экономики.

Однако между Объединенной Европой и нами есть и существенное различие.  Западная Европа в целом уже научилась справляться с непрерывным ростом бытовых и других отходов, а у нас сегодня вывоз и захоронение бытовых отходов столицы становится проблемой номер один. Я не специалист в этой, как бы неожиданно возникшей отрасли экономики производства и потребления. Поэтому обращу внимание только на социальную суть этой проблемы в РФ.

А она проста и понятна. Столичные отходы, отвезенные в Архангельскую или другие области РФ, есть реальная угроза не только привычным там формам труда и занятости, но и самой жизни и здоровью массы населения этих периферийных, с точки зрения «мусорного бизнеса», регионов страны. Кроме того, этот бизнес увидел дополнительный финансовый источник в этом транзите: не надо гонять порожняк, потому что одни и те же поезда туда повезут мусор, а оттуда – лес или пиломатериалы.

Трезво оценив сложившуюся ситуацию, население этих регионов быстро и эффективно сорганизовалось  в группы и пикеты на пути столичного мусора. Наблюдение за акциями массового протеста, начиная с перестроечных времен, показывает, что их стихийный характер (митинги и др.) приобретает все более организованные формы. Возникает логистика массового протеста. Поэтому я не удивлюсь, если перед очередными выборами в Государственную Думу «Яблоко» или другая политическая партия станет партией анти-мусорного протеста.

Вывод простой: рано или поздно нам придется отказаться от модели потребительской культуры, навязанной нам либерально-ориентированными экономистами. Чем раньше мы это поймем, тем меньше будет вред для природы и человека и тем меньше времени и ресурсов уйдет на их реабилитацию.

17.12.2019