Будущее мира: надо ли думать о нем сейчас?

БУДУЩЕЕ МИРА: НАДО ЛИ НАМ ДУМАТЬ О НЕМ СЕЙЧАС?

Олег Яницкий, Институт социологии РАН

Через год с небольшим в Вене состоится форум Международной социологической ассоциации с весьма амбициозным названием ‘The Future We Want: Global Sociology and the Struggle for Better World’. Судя по замыслу его организаторов, предлагается дискуссия сразу по трем темам: (1) Какое именно будущее мы хотим? (2) Что такое глобальная социология? и (3) Как, какими способами надо бороться за этот «лучший мир»?

В действительности, в теме будущего Форума спрятано множество других, не менее важных вопросов, например: (1) «кто именно эти «МЫ?»; (2) Если речь идёт о социологах, то существует ли единство глобального социологического сообщества вообще? Или же это, как предполагают некоторые социологи из развивающихся стран, речь идет об очередной попытке навязать всему глобальному социологическому сообществу эпистемологию социологии США и ЕС?; (3) А может быть «МЫ» – это, прежде всего, желаемое будущее с точки зрения Большого Бизнеса или же международной финансовой олигархии, действующей под маркой Всемирного банка или Международного валютного фонда? Или же «МЫ», это – радикальные силы Ближнего Востока, начисто отрицающие сегодня любые версии «западного модерна»? (4) Существуют вообще ли в мировой социологии альтернативные модели «желаемого мироустройства», и если – да, то какие именно?

В советское время социальная футурология существовала и развивалась. Не время сейчас обсуждать её достижения и потери – важнее другое: она исчезла «как класс», как только началась перестройка, и к нам пришёл капитализм. Точнее, его нам принесли молодые решительные люди «на блюдечке с голубой каемочкой» и сказали: вот вам новая жизнь, и всё будет хорошо! Но, как это случалось и прежде, если вам новую жизнь даруют «сверху», то «снизу» получается что-то другое. Я совсем не сторонник идей и политики В.И. Ленина, но мечтать всё же необходимо, иначе, зачем нам социологическое воображение, о котором сегодня всё чаще вспоминают мои российские и зарубежные коллеги. Что было потом? – Прогнозно-проектное мышление, заимствованное у второсортных планировщиков городов, и снова никакой идеологии. А, как выясняется, без неё социальное прогнозирование невозможно! Точнее, идеология была: всё можно спроектировать, то есть спланировать. Такой вот Госплан СССР, только в масштабе нашей дисциплины. Затем последовали «бизнес-планы», всё шире применяющиеся в прикладной социологии. Но, если отбросить всю заимствованную на Западе бизнес-терминологию, то в сухом остатке будет голый практицизм: как извлечь максимум прибыли при минимуме затрат. О возможных потерях такого «прогнозирования» для людей и природы – ни слова. А ведь они хорошо известны по нашему опыту и практике развивающихся стран.

Сегодня существует множество маленьких и солидных институтов, которые заняты разработкой сценариев развития нашей страны (прежде всего, её экономики) в относительно короткой перспективе: 5, 7 максимум 10 лет. Более того, эти исследовательские коллективы, так или иначе «завязаны» на структуры федеральной власти. Я сам сторонник сценарного подхода, но сейчас меня беспокоит другое: практически полное отсутствие в отечественном обществознании разработок, касающихся прогнозов динамики мироустройства в целом. Я осознаю, сколь сложна эта задача, но, как представляется, даже в условиях нынешнего кризиса нельзя не думать о социодинамике глобального масштаба и месте российского общества в ней. И какая идеология будет лежать в основе такой «футурологии»? Иначе мы останемся привязанными лишь к одной «футурологической» переменной: цене на нефть, которая, как показали события последнего года, тоже величина сугубо вероятностная или, как говорят те же финансисты, «волотильная».

Но всё-таки, над чем мы, социологи, должны думать в первую очередь: какой может быть в обозримой перспективе эта социодинамика, или же – что такое «глобальная социология»? Или – о том и другом вместе? Если посмотреть англоязычную (что не значит – «вестернизированную»!) социологическую литературу, то пока социологические силы мира разделились примерно поровну между этими двумя задачами. Но, может быть, в глобальном, тесно взаимосвязанном социуме уже не может быть социологии как «отдельно стоящей» отрасли знания, так как сегодня верх берёт комплексный междисциплинарный подход? Как мы, социологи, должны, например, вести анализ такого нового многофакторного и многоцелевого феномена, как «гибридная война»? Но ведь, если присмотреться, как следует, то и «мир» (мирная жизнь) феномен не менее «гибридный», сложный и далеко не всегда предсказуемый.

Странно, но иные наши социологи, стремясь оградить себя от «вредных» влияний сторонних дисциплин и процессов, как-то забывают о том, откуда вышла социология вообще. А как же тогда великий Т. Гоббс (1588-1679 гг.), полагавший что «война всех против всех» есть естественное состояние рода человеческого? А Г. Спенсер, с его «органицизмом»? А Р. Парк и Ю. Барждесс, основатели Чикагской школы человеческой экологии, да и во многом всей американской социологии вообще? Как тогда быть с таким признанным «отцом-основателем» социологии, как Э. Дюркгейм и его разделением труда? Или с М. Вебером, полагавшим, что капитализм вырос из протестантской этики? И уже совсем непонятно, как тогда быть с прирожденными клиницистами Т. Парсонсом и И. Гоффманом? И т.д. и т.п. Все они сначала где-то что-то заимствовали, но затем критически осмысливали и социологически интерпретировали, чем и прославились.

Если у российских социологов был бы солидный задел в области глобального социального прогнозирования, я бы так не беспокоился: что-нибудь напишем и выступим достойно на будущем Форуме. Но такого задела, к сожалению, нет. А год – очень маленький срок, чтобы создать фундамент (пока неизвестно чего). Вопросов больше, чем ответов. Тем более что в нынешней непростой политической ситуации к нам будут очень внимательно прислушиваться все: и сторонники «западной» социологической школы, и её современные критики из Индии, ЮАР, Бразилии, Китая и многих других развивающихся стран.

Мое предложение простое: собраться и обсудить, как мы будем решать эту проблему. Хотя бы в среднесрочной перспективе, то есть в течение предстоящего года. Мне кажется, это просто необходимо. Возможно, собраться сначала маленькой группой экспертов в рамках Института, а лучше – совместно с Российским обществом социологов.