Приоритетные потребности старшего поколения в социальных (электронных) услугах Равчик М.И., Григорьева И.А.Приоритетные потребности старшего поколения в социальных (электронных) услугах // Успехи геронтологии. 2024. Т. 37. №. 3. С. 170-176.ISSN 1561-9125DOI: 10.34922/AE.2024.37.3.002EDN: IXBRSVРИНЦ: https://elibrary.ru/contents.asp?id=68583442Размещена на сайте: 14.10.24Текст статьи на сайте журнала URL: http://www.gersociety.ru/netcat_files/userfiles/10/AG_2024-37-03.pdf#page=19 (дата обращения 14.10.2024)Ссылка при цитировании:Равчик М.И., Григорьева И.А. Приоритетные потребности старшего поколения в социальных (электронных) услугах // Успехи геронтологии. 2024. Т. 37. №. 3. С. 170-176. DOI: 10.34922/AE.2024.37.3.002. EDN: IXBRSV.Ravchik M.I., Grigoryeva I.A. Priority needs of the older generation in social (digital) services. Advances of gerontology. 2024. Vol. 37. No. 3. Pp. 170-176. DOI: 10.34922/AE.2024.37.3.002.АннотацияПодход социального обслуживания пожилых, который складывался в СССР с конца 1980-х гг. и в 1995 г. был введен в рамки федерального закона, ориентирован на заботу о пожилых и предоставление им услуг. Однако разные авторы отмечали, что потребности пожилых и возможности получения услуг во многом не совпадают, и этот разрыв увеличивается со сменой поколений пожилых. В современном подходе, родоначальником которого был польский демограф Э. Россет, отраженном в ряде международных документов, приоритетное место отдается поддержке занятости пожилых и сохранению ими независимости как можно дольше. Но до сих пор мало исследований, где уточняется, в каких услугах нуждаются пожилые с их собственной точки зрения. Цель статьи — показать, что потребности и возможности старшего поколения заметно меняются, а существующий подход к предоставлению социальных услуг, сложившийся в основных чертах в 1990-е гг., устарел. Наш исследовательский вопрос: соответствуют ли проектируемые цифровые экосистемы (сервисы, услуги), которые разрабатываются Информационно-аналитическим центром правительства Петербурга, потребностям пожилых, с одной стороны, и положениям, закрепленным в Мадридском плане, с другой. Для исследования использованы качественные методы — анализ пилотного замера мнений пользователей сервиса «Активное долголетие» и мнений участников фокус-группы пожилых (возраст информантов 60–75 лет), проведенный 16.03.2024Ключевые слова:активное старение социальное обслуживание сервис «Активное долголетие» экосистема городских сервисов active aging social services «Active Longevity» service ecosystem of urban services Рубрики: Социальная политика и управлениеВозможно, вам будут интересны другие публикации:Равчик М. И.Экосистема городских сервисов: исследование приоритетных потребностей в электронных услугах старшего поколения // Успехи геронтологии. 2022. Т. 35. № 4. С. 627.Толстикова И. И.Активное старение vs социальное исключение пожилых // Успехи геронтологии. 2022. № 4. С. 642-643.Григорьева И. А., Равчик М. И.Экосистема городских сервисов (ЭГС): приоритетные потребности в социальных (электронных) услугах старшего поколения // Журнал исследований социальной политики. 2023. Т. 21. № 3. С. 551-564.Григорьева И. А., Богданова Е. А.Концепция активного старения в Европе и России перед лицом пандемии COVID-19 // Laboratorium: Журнал Социальных Исследований. 2020. Том 12. № 2. С. 187-211. Корнилова М. В.«Активное долголетие»: поиск ответов на новые вызовы (на примере программы «Московское долголетие») // Дискурс. 2023. Т. 9. № 6. С. 74-89.