ИНАБ Выпуск №4 / 2008

5. Иностранный язык: изучение, овладение, результативность

Знание иностранного языка имеет ключевое значение для эффективности зарубежного образования. По существу, практика обучения и овладения иностранным языком становится средством межкультурной коммуникации, проводником общения в новой социокультурной среде и посредником при ассимиляции новых норм и образцов поведения. Как свидетельствуют исследования А. Шютца, обучение на иностранном языке (и стоящее за ним психологическое взаимодействие с западным образом жизни, его особенностями, нормами и правилами) приводит к изменению аппарата языковых средств, которое в свою очередь свидетельствует о принятии обучающимися элементов другой культуры, освоении новой культурной практики[1].

Ассимиляция культурных традиций, усвоение социальных норм и правил, а также образцов поведения в стране пребывания происходят, прежде всего, посредством овладения языком данного народа. Таким образом, все этапы обучения иностранному языку – предварительное его изучение и предварительное знакомство с культурой народа еще в России, первые пробы общения на иностранном языке в начальное время по приезде и первоначальное приспособление индивида к новой для него среде, и далее в разной степени длительное погружение в инокультурный контекст с глубоким освоением, в том числе и в первую очередь, разговорного иностранного языка – по существу демонстрируют последовательные процессы узнавания, знакомства, приобщения, усвоения (или отторжения) социокультурных норм и стереотипов западного мира. В этой связи этапы изучения и освоения иностранного языка людьми, обучавшимися за рубежом, определяют логику предлагаемого анализа.

Новое значение владения иностранным языком

Для современных поколений россиян характерно стремление к изучению иностранных языков. Это вызвано интернационализацией социально-экономических процессов, прогрессом новых информационных технологий, ростом международного научного и культурного обмена. Прогрессивные технологии работы с информацией, исходящие из США, сделали английский язык одним из инструментов пользователей информационных технологий по всему миру. Интернет принес с собой новые формы существования английского языка, новые модусы коммуникации. Англоязычная среда обитания в Интернете доминирует: многие сайты стараются дублировать свое наполнение на английском языке. Кроме того, все более англоязычной становится массовая молодежная культура; всемирным языком ученых и бизнесменов тоже уже можно считать английский; туризм, охватывающий собой все слои населения, продуцирует распространение английской речи. Важно не только то, что для 320 млн людей английский язык является родным, а 140 млн говорят на нем, как на втором основном языке, но и то, что его все шире использует население стран мира в международных коммуникациях.

Распространение практик получения образования за границей для молодого поколения россиян шло через предварительное освоение английского языка. Иногда это могло происходить в весьма специфической форме, под влиянием западной музыкальной рок-культуры, а также компьютерной культуры. Все опрошенные нами на том или ином уровне освоили английский язык еще до поездки за границу на обучение (причем независимо от того, ехали они в англоязычную страну или нет). Диапазон освоения языка чрезвычайно велик: от свободного владения бывшими выпускниками английских спецшкол или факультетов иностранного языка до минимальных знаний языка на уровне технических терминов.

Молодые люди, еще не выезжая за рубеж, изучают иностранный язык в совершенно новой обстановке. Сегодня такая сфера социальной жизни, как изучение и освоение иностранного языка, переживает в России серьезнейший период коренной перестройки. Наблюдается бум общественного интереса к изучению иностранных языков, взрыв мотивации, коренное изменение с точки зрения переоценки ценностей, пересмотра целей, задач, методов и материалов обучения и т. п. В новых условиях, на фоне вхождения России в мировое сообщество, перемен в политике, экономике, культуре, перемещения народов, изменения отношений между русскими и иностранцами возникают абсолютно новые цели общения и небывалый спрос на изучение иностранных языков. Новый потребитель – представители самых разных областей человеческой деятельности – предъявил спрос на немедленное обучение иностранным языкам. Запрос нового потребителя в отношении иностранных языков (и в первую очередь английского) стал исключительно функциональным, предполагающим использование его в разных сферах жизни в качестве средства реального общения с людьми из других стран.

Ранее, в доперестроечные времена, традиционное изучение иностранных языков в средней и высшей школе сводилось в нашей стране к чтению текстов. При этом филологов обучали, как правило, на основе чтения художественной литературы, а все другие – не-филологи – осваивали понимание специальных текстов соответственно своей будущей профессии и сдавали на экзаменах так называемые «тысячи». Роскошь обучения повседневному общению (разговорному языку) оставалась уделом привилегированных слоев населения – узкой группы специалистов-международников (дипломатов, работников внешней торговли, переводчиков и т.п.), а также выпускников средних школ с углубленным изучением иностранного языка (так называемых языковых спецшкол), где практиковались особые методы и имелись специфические возможности обучения разговорной речи. Как показали проведенные нами исследования, посредством этого привилегированного канала подготовки под действием объективно складывающихся механизмов школьной селекции детям из социально и культурно продвинутых слоев населения обеспечивалось качественное образование и в том числе углубленное обучение разговорному иностранному языку[2].

Подавляющее большинство изучающих иностранный язык в те времена осуществляли это обучение в условиях абсолютной невозможности реального знакомства с миром изучаемого языка и практического использования полученных знаний. Даже в гуманитарных вузах все сводилось к изучению знаменитых топиков, акцентировалась лишь одна – информативная – функция освоения иностранного языка, из всех возможных навыков (чтение, письмо, говорение, понимание на слух) развивался только один, пассивный, ориентированный на «узнавание», – чтение. Это было неизбежным следствием того, что страна была отрезана от мира и общение с иными народами было существенно ограничено. Инерция подобных методов обучения сохраняется в определенных институциях вплоть до наших дней.

 Петр, обучавшийся три года в США (бывший физик, а ныне бизнесмен), вспоминает: «Уровень английского на физтехе хороший. То есть нас очень хорошо учили, но именно, скорее, читать и переводить, а не разговорной речи». Даже выпускница факультета английского языка педуниверситета (Дарья, филолог, ныне менеджер) признается: «Я, скорее, владею языком на книжном уровне. В основном все предложения – они действительно заучены, формулы книжной речи».

Радикальные изменения социальной жизни нашей страны, начиная с 1990-х годов, процессы глобализации, которые постепенно захватывают и Россию, превратили знание иностранных языков в особенно актуальный ресурс, сделали их реальным средством разных видов общения (профессионального, культурного, бытового). Это кардинальным образом изменило практику преподавания иностранных языков как в традиционных, так и в новых институциях, таких, как платные курсы, языковые курсы при организациях, предлагающих для молодых россиян различные программы западного обучения, приглашение преподавателей–носителей иностранного языка, образовательные программы при культурных центрах различных стран (например, при Французском культурном центре, Институте Сервантеса, Институте Гёте, расположенных в Москве) и т.п.

 Способы овладения иностранным языком

Как было отмечено, все опрошенные нами изучали предварительно иностранный язык в России. И выезжали на профессиональное обучение за рубеж как свободно владеющие языком (две выпускницы факультетов английского языка педуниверситетов – Марина, филолог, ныне социолог, Дарья, филолог, ныне менеджер, и выпускник спецшколы Олег, математик, ныне менеджер), так и едва начавшие его учить: Оля, ехавшая в Париж специально для изучения французского языка на курсах в Сорбонне; Игорь, пилот, отправленный в командировку для изучения новой для России модели американского самолета, запланированного к покупке. Причем очень часто отбор перед поездкой на обучение производился по уровню знаний иностранного языка.

Дарья: «Проводится конкурс американских программ. Необходимо пройти тестирование, собеседование, на основании этого студенты имеют возможность поехать в Америку на год обучаться. Причем конкурс на самом деле был огромный. Приезжали американские специалисты в Волгоград и проводили собеседования. Разговаривали просто по разным темам, смотрели, какой уровень знания языка. И на основании вот этого собеседования и анкеты был сделан выбор участников. У нас из Волгограда двое человек поехали». Петр: «В физтехе обучение за рубежом после вуза – это в некотором роде традиция. Схема простая. Сдается тест английского языка TOEFL, сдается профессиональный тест, уже продвинутый, если на физику идешь, то по физике, если на математику – то по математике».

Лучше всего подготовленными оказываются выпускники языковых спецшкол, которые в раннем возрасте овладевают разговорной речью. Олег: «Я учился в спецшколе. Мои родители концентрировали свои усилия на том, чтобы я уже в школе хорошо знал иностранный язык. У меня был репетитор в течение пары лет. Я посещал кружки, занятия в спецшколе и к концу школы я довольно сносно говорил по-английски». Лев, математик (9): «Я учился в математической школе… Там упор делается еще и на английский. Там была обычная программа для спецшколы. То есть не было такого предмета, как английский язык, было чтение на английском языке, устная практика, грамматика и т.д. Все это было в разные дни недели. В целом это был самый сложный предмет. Тест по английскому языку – TOEFL, который спрашивают при поступлении в университет в Америке, я его сдал сразу после школы».

Не отстают от них по уровню знания иностранного языка студенты и выпускники-филологи. Настя, филолог, работник посольства Испании: «Я начала изучать испанский только в университете… я обнаружила [уже работая после окончания МГУ], что есть система Домов переводчика, в том числе в Испании… Было желание пожить в стране, язык которой я хорошо знала». Марина, филолог, социолог: «Когда я закончила [филологический факультет педуниверситета в Минске], я уже свободно владела английским, поэтому я и не боялась поступать в Российско-Британский университет. Там один из экзаменов был английский язык».

Специально для поездки с целью профессионального обучения респонденты обращаются к частным курсам или частным урокам иностранного языка, которые оказываются весьма эффективными в качестве начальной стадии овладения языком.

Наташа, врач: «В Германии традиционно сильна медицинская наука. Я написала проект и подала его на конкурс в германскую службу академических обменов. И выиграла. Дело в том, что многоэтапный отбор – это очень длительный процесс, у тебя в распоряжении очень много времени. И я пошла на частные курсы немецкого языка». Дмитрий, математик: «Английский у меня на таком вполне сносном уровне, опять же для бытового общения… Я на самом деле давно хотел французский язык поучить. Мелодика нравилась всегда. Но никогда не было прямого повода, а тут он появился [командировка в Гренобль на полгода]. Я где-то полгода ходил на уроки к частному преподавателю. Незадолго до этого ее один знакомый порекомендовал. Я выучил ну где-то самое начало. Конечно, полгода – это очень мало. Но этого было достаточно, чтобы совсем уж не теряться. Самые первые служебные фразы, там, в кассе, в магазине».

Наряду с институциональными формами изучения иностранного языка широко распространяется самообучение. Самостоятельные занятия оказываются глубоко мотивированными сугубо функциональными целями – необходимостью продемонстрировать определенный уровень знаний для получения гранта, для утверждения кандидатуры в командировку, для готовности выполнить профессиональные задачи поездки и т.п. Широкая доступность на первый взгляд этого способа обучения на самом деле только кажущаяся. Самостоятельное обучение требует не только очень высокой самодисциплины, умения распознавать и находить эффективные методы и учебный материал, но и достаточного ресурса времени.

Сергей, архитектор: «Я, конечно, максимально постарался решить конкурсную задачу и вот каким-то образом я получил первую премию… Но английский к этому моменту я уже учил самостоятельно, я ходил во ВГБИЛ. Я считал, что очень плохо, что я не выучил в школе иностранный. Я его изучал для саморазвития, для расширения возможностей получения информации и, разумеется, общения, если представится такой случай». Олег, математик, менеджер: «В институте я совершенствовал английский. Я читал иностранную литературу художественную, я смотрел фильмы, я слушал музыку… На самом деле сейчас ситуация в современном мире такая, что у нас появились возможности, связанные с вхождением в сверхкоммуникативное общество. Поэтому, по моему мнению, тратить время для того, чтобы ездить в библиотеку иностранной литературы или еще куда-то в пределах Москвы, не имеет большого смысла… Сейчас есть Интернет, есть словарь, есть книги, есть фильмы, есть некий языковой материал, который можно изучать». Петр: «С английским у меня было не очень хорошо. То есть я начал читать книжки еще на физтехе. В рамках подготовки я слушал радио, фильмы смотрел. Ну мы, там, со студентами иногда на английском говорили, то есть, там, чаю попить собирались, чтобы практика была какая-то». Игорь: «В то время зарубежных полетов не было в Красноярске. Английский для меня был как хобби, дома что-то учил… В институте это было заочно и плоховато… Как сам совершенствовал английский? Учебники. Знакомый летал за рубежом, привез». Денис, философ, преподаватель: «Французский язык я изучал с 8 лет, в спецшколе московской… Причем я сначала как бы учился средне по французскому языку, но закончил уже под конец на отлично. И в университете учил его два года. Хотя университетское образование, философский факультет МГУ, это дало очень мало на самом деле. Больше всего дало, об этом надо сказать, это самостоятельное чтение книг, которое было обеспечено за счет того, что у меня дедушка брал книги в ИНИОНе, и по специальности. И вот, прочитав 2–3 книги по специальности, у меня поднялась грамматика, орфография просто на неимоверный уровень по сравнению с тем, что было».

Следует подчеркнуть, что изучение иностранного языка, в каких бы формах оно ни происходило – институционально, методом самообучения, в дальнейшем во время пребывания в стране – требует вложения личных усилий, длительного, упорного и целеустремленного труда, порой связанного со сверхнагрузкой и сверхнапряжением. Саша, программист: «Потенциальная возможность поездки, она витала. Было понятно, что для начала надо выучить английский… Я начал учить где-то в 30 лет. Сам. Потом брал преподавателя для себя. Потом делал себе погружение, до 3 ч ночи смотрел что-то, слушал. У меня даже было что-то с давлением, лежал, перенапрягся с этим погружением. Учил, учил, учил. Это же тяжелое дело – выучить язык. Есть и еще другие вещи, надо и профессионально что-то учить». Дарья: «Я просто со слезами ушла после первого урока [английского языка в новой школе] и сказала, что я не поняла ни слова. Это, наверное, было большим стимулом. Я в библиотеке нашла книгу Лукьянова и Бонка, учебник английского языка, который уже давно на рынке иностранных языков, и по этой книге с самого нуля начала изучать. И серьезно занялась уже только со второй половины десятого класса. И у меня появилось желание поступать именно в педагогический университет, именно на факультет иностранных языков. Я сдавала английский при поступлении. Но это было настолько интенсивное изучение, я, наверно, даже бредила, потому что я и во время болезни учила. Это практически было самостоятельное изучение, был очень сильный стимул».

Настойчивость, затрата больших интеллектуальных сил оказываются необходимыми как в случае обучения в России, так и в стране пребывания, тем более если речь идет об изучении иностранного языка с низких стартовых позиций. Показателен на этот счет пример Лены, филолога, ныне юриста:«У меня первый немецкий, со спецшколы. И институт немецкий. И я работала где-то в немецких компаниях всегда… А тут это была Англия. Я пыталась еще в России ходить на какие-то курсы. Был репетитор полгода… И вот приехала в Лондон и оказалось, что я не понимаю вообще, что вокруг происходит… Просто я в английском не понимала, как слова отличаются друг от друга. Вот то, что у них как каша звучит, не понятно, когда одно слово закончилось, когда другое началось… Я начала ходить в школу для иностранцев. Занятия интенсивные, каждый день… Я, там, ходила три месяца, училась… Но занятия ведут англичане, которые не говорят ни на каком другом языке. А уже учили словарный запас. И словарный запас серьезный… Я честно очень много занималась. Я пошла в библиотеку и взяла книжки из разных тематик. Взяла кулинарную книжку читать, взяла настоящий роман с сюжетом, с художественным языком, сложный, и у меня книжка про моду была такая с картинками, интересная. Таким образом я выписывала самые разные слова… И вот три книжки лежали на столе, и в общей сложности у меня на занятия в день уходило порядка пяти часов. То есть три часа школы и два часа я дома слова учила. Я приходила домой и долбила слова, у меня своя система выучивания языка еще с немецкого шла… Я смотрела сериалы, я пыталась хотя бы по сюжету понять, о чем они… И вот однажды утром я включаю телевизор на автомате и смотрю, как они ходят по экрану. И вдруг я начала понимать. Раз – и это щелчок такой в мозгу, раз – и ты слушаешь язык. Все, я вышла на улицу и я слышу, что мне говорят. Я пришла на вечеринку, я начала понимать их и я начала поддерживать разговор. Это вот как прорыв».

На новый запрос в отношении изучения иностранных языков (как орудия общения) преподавание, особенно в новых институциях или на престижных филологических факультетах, ответило внедрением новых методов и принципиально новых учебных материалов, с помощью которых создаются условия для эффективного общения, для максимального развития коммуникативных способностей. Специальными приемами создают обстановку реального общения, чтобы обучающийся мог не только понимать кем-то созданные тексты, но и создавать и порождать речь, стимулируется практика общения с носителями языка, внедряются программы краткосрочного посещения с целями обучения и общения непосредственно в стране изучаемого языка.

Подчеркнем вслед за специалистами, что для целей коммуникации «языки должны изучаться в неразрывном единстве с миром и культурой народов, говорящих на этих языках. Научить людей общаться <…> это трудная задача, осложненная еще и тем, что общение – не просто вербальный процесс. Его эффективность, помимо знания языка, зависит от множества факторов: условий и культуры общения, правил этикета, знания невербальных форм выражения (мимики, жестов), наличия глубоких фоновых знаний и многого другого… Знать значения слов и правила грамматики явно недостаточно для того, чтобы активно пользоваться языком как средством общения. Необходимо знать как можно глубже мир изучаемого языка»[3].

Этих правил всегда придерживались в практике обучения иностранному языку в спецшколах, где было изучение иностранной литературы, страноведение, приглашение для преподавания носителей языка, организация краткосрочных поездок в страну, всевозможные методы, в том числе внеучебной деятельности, расширяющие знакомство с культурой страны изучаемого языка. В том же направлении действуют сегодня новые обучающие институции.

Наташа: «Может быть, очень хорошо с этой задачей [преодоления культурных трудностей] справились курсы…На курсы я ходила в Центр Карла Дуйсберга. Это как бы частный такой языковой центр. Мне очень понравилось там. Интересно было, и высокая квалификация преподавателей, и сама группа – очень интересные люди, все такие разноплановые… Курсы у нас вел носитель языка. Он нам рассказывал много о Германии, все о каких-то обычаях. Он был мужчина, ему было за 40, и он даже не стеснялся какие-то там пикантные моменты рассказывать. Зато, когда я приехала, я даже юмор понимала. Там же карнавал, это особая культура, допустим. Все это еще возникло в средневековье. Когда я приехала, я не чувствовала никакого культурного шока». Настя, отвечая на вопрос, переняла ли она какие-то бытовые нормы, культурные образцы поведения во время обучения за границей, отвечает: «Да, наверно, но просто это произошло не после этой поездки, а значительно раньше, именно в процессе обучения культуре языка».

Изощренные методики и педагогические ухищрения, применяемые для обучения иностранному языку, эффективно заменяются естественным приемом – непосредственным общением во время пребывания в стране изучаемого иностранного языка. Именно это и происходило со всеми опрошенными.

Часть из них благодаря облегчению выезда за рубеж смогла позволить себе ради совершенствования знания иностранного языка самостоятельно совершать целенаправленные краткосрочные визиты в страну изучаемого языка еще до основной поездки на обучение.

На вопрос «Как Вы совершенствовали после спецшколы английский язык?» Лев, математик отвечает: «Я брал книжки в библиотеке Британского совета. Там можно бесплатно брать книжки студентам. И просто поддерживал чтением свое знание языка. Еще я ездил на два месяца в 2002 г. в Англию на летние работы. Это помогло мне совершенствовать мой язык». Настя: «До основной поездки я временно пребывала в Испании достаточно часто, 6–8 раз, сейчас я не могу точно назвать. От месяца до трех месяцев. Это были поездки с целью языковой практики в студенческие годы, по частным каналам, по частным знакомствам». Юля, лингвист, ныне куратор в международном фонде: «Первый раз мы поехали через университет в двухнедельную поездку в Лондон, в колледж. Там ежедневно были просто занятия с носителями языка. Причем они распределяют людей в разные группы так, чтобы как можно меньше с тобой было русских людей. Это были группы смешанные из разных стран. Чтобы была возможность общаться друг с другом, но ни в коем случае не использовать русский язык. А второй раз я уже поехала самостоятельно на один месяц в Лондон. Тоже училась в языковой школе, жила в семье».

Тем не менее для подавляющего большинства опрошенных, независимо от уровня предварительной подготовки по иностранному языку, первые языковые контакты по приезде в страну оказываются шокирующими или в лучшем случае достаточно трудными.

Сергей: «Когда я вышел в аэропорту в Америке, а к этому времени я уже был на продвинутой стадии изучения английского языка, но я ни слова не смог понять из того, что объявляли в этом аэропорту. Конечно, я был в ужасе». Дмитрий): «Пожалуй, первое время, месяц-полтора стеснялся говорить по-французски, боялся, что меня не будут понимать, чаще обращался по-английски». В выигрышном положении оказываются только выпускники языковых спецшкол. Так, закончивший спецшколу Олег, на вопрос о том, были ли сложности в языковых контактах первых дней, первых недель, отвечает: «Нет, не было какой-то сложности и последующего прорыва в разрешении этой сложности. Все было достаточно однородно». На тот же вопрос выпускник французской спецшколы Денис дает ответ: «Проблема была в том, что я слишком хорошо говорил по-французски и задавал, с их точки зрения, идиотские вопросы, типа «Когда открывается во Франции почта?» На меня смотрели как на идиота, потому что я все идеально произносил. Или я неправильно произносил название всем известной улицы. Как же так? Человек говорит так чисто и вдруг необъяснимое искажение в самом распространенном названии?».

Как правило, иностранные организаторы обучения, учитывая заранее наличие языкового и культурного барьеров, устраивают сразу по прибытии обучающихся своеобразные программы погружения, где дается интенсивно курс иностранного языка и ознакомление с культурными традициями страны. Петр: «Американцы же очень много международных студентов берут из-за границы. И у них технология отлажена, она везде одинаковая. Приезжаешь, проводится ориентация двухнедельная, где ты подтягиваешь английский, и с тобой беседуют собственно о культурных различиях, о том, что в этой стране принято, что не принято, как лучше делать, как делать не надо и т.д. То есть все это объясняется, такая интенсивная ориентация». Дарья: «Была ориентация в Вашингтоне несколько дней. Затем в Сакраменто, это штат Калифорния, у нас была программа двухнедельная. Там нас обучали работе на компьютере, знание английского языка, культурные различия».

Язык и культура страны

При общении непосредственно в стране изучаемого языка коммуникация происходит в контексте культуры того народа, язык которого изучает приехавший. Поэтому идет одновременно и постепенно и углубление знания языка, и освоение культурных норм и образцов.

Лев: «Пока я туда не поехал, я считал, что готов к поездке в смысле знания иностранного языка. Но первые месяцы было довольно сложно, потому что я изучал американский английский, а в Британии, тем более в Шотландии, язык несколько другой. По крайней мере, месяца два у меня ушло на то, чтобы просто понимать язык. И в первые месяца три выработалась привычка говорить каждую фразу по два раза, чтобы меня поняли. Но потом все стало нормально… Есть разные города Шотландии, где в каждом городе люди себя ведут по-другому, местные слова, которые ты должен употреблять. Культурные нормы, я сделал усилие в эту сторону, и мне кажется, что у меня что-то получилось».

Для интерпретации этих материалов интервью мы обратились к упомянутым выше работам А. Шютца, где рассматривается типическая ситуация «чужого», стремящегося понять и освоить культурные образцы социальной группы (в том числе иноязычной), с которой он хочет сблизиться. Именно при длительном непосредственном общении в стране пребывания происходит овладение особенностями речеупотребления, дополнительными смысловыми нагрузками, политическими, культурными, историческими и тому подобными коннотациями отдельных слов и речи в целом. Невольно и естественно совершается усвоение реалий, необходимых для правильного понимания явлений и фактов, относящихся к повседневной действительности. В результате через определенный срок – от нескольких месяцев до полутора лет, как свидетельствуют наши опрошенные, – приходит относительно свободное овладение языком.

Дарья: «Благодаря Америке речь, конечно, стала более расслабленной. Стало больше разговорных вещей, которые во многих словарях просто не отражены. То есть здесь уже стало владение языком на уровне, наверное, даже первого языка, где-то. Потому что уже появилось чувство, как ответить, что ответить и с какими эмоциями. Это не сразу пришло. Первые полгода казалось, что, наоборот, изучение языка никак не продвигается, что я ничего не знаю. И это, видимо, стимулировало учить еще, еще и еще. Но все равно изучение языка там больше происходило благодаря общению со сверстниками, потому что жили мы в общежитиях. Жила я с американкой в одной комнате, и вот именно это ежедневное общение со сверстниками сыграло огромную роль». Сергей, у которого были начальные трудности с языком: «Но потом очень быстро… Правда, я постоянно учил слова, проверял себя, у меня были целые книжки, исписанные этими словами. В принципе я до сих пор так делаю, хотя незнакомые слова попадаются все реже и реже. Короче, когда я доехал до школы в Лос-Анджелесе [через несколько месяцев], я говорил свободно, и, более того, меня не воспринимали всерьез, когда я говорил, что я русский… Так я постепенно решил проблему с языком, я стал уже писать по-английски, у меня появился в голове этот центр смыслоположения, совершенно независимо от родного языка». Петр: «Наверное, через полтора года мой английский стал таким, что я не напрягался и свободно думал по-английски. Разговаривал с любыми людьми по-английски… Скажем так, где-то через полтора года мой английский достиг такого уровня, что я смог понимать негров». Саша: «Когда начинаешь общаться… Вообще, нормальный язык приходит после года. Не меньше года, когда проживаешь, появляется чувство языка. Главное, что появляется игра вот эта, мелодика. Музыкальные такие вещи срабатывают… Я научился играть английским, свободно общаться, причем я знаю мало слов».

Представленная картина того, как изучают иностранный язык и совершенствуют его в стране пребывания, показала, что в ходе общения невольно происходит знакомство и более или менее глубокое изучение мира носителей языка, их культуры в широком социо-этнографическом смысле слова, их образа жизни, национального характера, менталитета и т. п. Как отмечает Э. Сапгир: «Язык не существует вне культуры, то есть вне социально унаследованной совокупности практических навыков и идей, характеризующих наш образ жизни»[4]. Поэтому овладение иностранным языком непосредственно в стране изучаемого языка неизбежно сопровождается сопутствующим (по факту пребывания, как бы «само по себе») приобщением к господствующим в данной системе нормативным требованиям, усвоением бытовой культуры, повседневного поведения (привычек представителей некоторой культуры, принятых в некотором социуме норм общения), специфики восприятия окружающего мира, национальных особенностей мышления представителей той или иной культуры и т.д. Иными словами, обучающиеся за рубежом, усваивая достаточно глубоко иностранный язык, параллельно и благодаря ему ассимилируют социальные нормы и образцы поведения, которые «импортируют» на родину, внося их по возвращении в российский социальный контекст.

Следует оговориться, что исключительно позитивное влияние общения в языковой среде на совершенствование знания иностранного языка происходит при условии, что человек обладает необходимым объемом стартовых академических знаний. Само по себе общение, взятое изолированно, отнюдь не панацея или волшебный способ, перепрыгнув через обучение грамматики, орфографии и т.п., овладеть иностранным языком. Очень верно резюмирует эту ситуацию, обобщая свой опыт изучения иностранного языка, Денис: «И плюс еще скажу, что академическое изучение языка оказалось все-таки более правильным для высокого уровня социальных контактов, чем бытовое изучение. Сейчас очень часто, там, девочку посылают в страну, в семью, заплатили родители. А потом она обучается языку: ”Это самое, ну, че, там, этот пришел?” То есть она обучается говорить без акцента, но она говорит на совершенно плебейском таком языке. Да, мне отмечали, как сказала одна француженка: ”Ты говоришь, как Жискар д’Эстен”. Я спрашиваю: ”Что, такой старик? Маразматик?”. Она отвечает: ”Нет, аристократический французский язык”».

В самом влиянии непосредственных языковых контактов на овладение иностранным языком надо различать уровни общения. Одно дело – общение на занятиях по специальности с профессорами и студентами, и совсем другое дело, когда речь идет об общении в повседневной жизни в студенческой или уличной среде. Екатерина, юрист, ныне менеджер: «На занятиях я слышала хорошую профессорскую речь, грамотную, потому что студенты на лекциях, на семинарах, естественно, говорят правильным английским языком, в то время как в кулуарах и в общежитии, на вечеринках они говорят совершенно отвратным языком, испорченным, грязным. Поэтому, если бы я общалась только с людьми, просто с людьми на улице, то, наверное, мой бы язык тоже был грязный, отвратительный. Ну, может, не отвратительный, но, по крайней мере, мне кажется, что учеба, она дает хороший язык». Очень важно, что все опрошенные нами получали опыт общения на иностранном языке в процессе обучения, то есть в той или иной мере были погружены в среду академического грамотного иностранного языка.

Еще одной ступенью в овладении иностранным языком, еще более высоким уровнем проникновения в повседневную культуру и жизнь за границей становится трудовая занятость обучающихся, опыт работы в принимающей стране.

Дарья: «Плюс к учебе я там работала на трех работах. Просто обзванивали абитуриентов, предлагали им поступать в этот наш вуз в Миннесоте. Это был большой стимул, потому что это была огромная нагрузка. Именно разговор по телефону на английском. Я там была единственная иностранка, которая вот этим занималась, остальные были носители языка. И поэтому это было очень тяжело. И я знала, что если я пройду через это, это будет для меня большим плюсом». Петр: «Программа PhD подразумевает, что для того, чтобы стать доктором наук, тебе необходимо иметь практику в обучении студентов. То есть я вел там семинары по физике для первых четырех курсов. И, собственно, за это мне платили деньги… Но первый семинар я завалил. То есть я с трудом говорил, но это отчасти еще вопрос подготовки. Если ты запишешь себе на бумажку то, о чем ты будешь говорить, то физику-то я знаю. Поэтому, когда я стал готовиться ко второму семинару, там уже нормально пошло, и уже к концу полугодия я вообще шпарил – от зубов отскакивало».

Ведущую роль общения для достижения свободного владения иностранным языком подчеркивают все опрошенные. Особенным случаем становится замужество/женитьба [Оля] или свободные союзы. Сергей: «Конечно, я со всеми общался… У меня там даже появилась девушка, американка… То есть у меня была такая личная сторона в этом проникновении». Петр: «Я там по барам ходил, познакомился с девушкой американкой близко. Собственно это и очень хороший рецепт для изучения языка. Приезжаешь в чужую страну, знакомишься с девушкой, ты с ней общаешься, и английский очень быстро становится нормальным».

Совершенствованию знания иностранного языка нет пределов. Поэтому даже люди, казалось бы, свободно владеющие английским, например Дарья, которая сегодня 80% рабочего времени проводит в среде английского языка, самокритично указывают на остающиеся пробелы: «Я и сейчас не могу сказать, что у меня свободное знание, хотя в Америке была три месяца назад. И мне сказали, что язык еще лучше стал. Нет, это невозможно сказать просто потому, что, анализируя те тематики, на которые я могу говорить на русском языке, я понимаю, что такой разговор я никогда бы не смогла поддержать на английском. Но благодаря этому году поездки на обучение в Америке язык на бытовом уровне стал, конечно же, отличным. И я стала себя очень свободно чувствовать с носителями этого языка. Но то, что это идеальное знание, в совершенстве, я так не могу сказать».

Иностранный язык как социальный ресурс

Практически все полученные интервью свидетельствуют, что главным приобретением обучавшихся за рубежом становится по возвращении на родину владение иностранным языком. На вопрос интервьюера: «Вот Вы возвращаетесь домой, что дало Вам образование за рубежом, самое важное?» типичным ответом было: «Ну английский, во-первых» [Петр]. На тот же вопрос Екатерина отвечает: «Самое важное – это, конечно, язык. Это самое основное… Я умею хорошо писать, я пишу хорошо, грамотно… А еще плюс я понимаю абсолютно любые акценты… То есть язык. Язык во всех аспектах, и письменный, и устный, и понимание очень хорошее. Я могу понять, вот, я разбираю абсолютно любые слова, я могу разобрать, что написано «иероглифами». Когда коряво пишут на иностранном языке, я понимаю, что это такое. Основная ценность, которую я вынесла – это знание иностранного языка».

Иностранный язык – это рабочий инструмент современного квалифицированного специалиста. Что касается требований к качеству владения иностранным языком, то ситуация на рынке труда в отношении квалифицированной работы, по крайней мере, в столице – довольно жесткая. Ярко выражена тенденция: чем «больше» английского (иностранного), тем лучше работа, на которую можно претендовать. Английский особенно необходим в области маркетинга, работы с клиентами, продаж, IT, офисного администрирования. Работодатели в этих сферах деятельности затрачивают большие деньги на обучение своего персонала деловому английскому, который предполагает знание этикета в работе с зарубежными партнерами и клиентами, умения с ними общаться, правильного составления резюме, навыков прохождения собеседования на должность, деловой переписки и др. Всеми этими навыками и умениями в готовом виде располагают вернувшиеся после обучения за рубежом уже по факту своего пребывания за границей, прохождения через формальные институции западного образования и среду обитания, общения с носителями языка. Петр отмечает: «Я посмотрел, как они умеют работать, на их технологии. Навыки делового общения я получил, вот эти современные вещи. Как делать презентации, как общаться по электронной почте, как общаться с людьми... Не потому, что этому за границей учат, просто это впитываешь, потому что там находишься. Но это важно». Карьера Петра после возвращения из США, получения магистерской степени и права преподавать физику в любой англоговорящей стране являет собой пример конверсии сопутствующих основной профессиональной подготовке знаний, навыков и опыта. Петр идет работать в бизнес: «Нам в компании нужны люди, которые умеют вести себя нормально, умеют общаться на двух языках желательно, у которых есть технические навыки. Я программировал, я собирал компьютеры, когда подрабатывал в студенческие годы. И у меня теперь был английский. Этого, собственно, хватило для того, чтобы заняться… специальным программным обеспечением для гостиниц. Это очень узкоспециализированно… В работе с самого начала помогало то, что я знал… У нас половина бизнеса – это иностранцы. Я просто знал, какие они, как с ними общаться, что ожидают, какого уровня общения. Как бы вот эту их политкорректность. Вот это знание реально помогло, и ни у кого другого его не было среди тех, кого здесь брали на работу».

Имеют большое значение сам факт обучения иностранному языку за границей и факт длительного пребывания за рубежом, неизбежно означающий усвоение иностранной культуры, норм общения, этики труда. Настя: «Как мы ищем сейчас работу? Составляем анкету. В анкете мы указываем наш профессиональный опыт, образование, творческий какой-то путь… Я указываю, что год пребывала в стране и что я была стипендиатом такой-то организации… Я работаю с испанцами, большую часть своей профессиональной карьеры я работаю на испанские институты. Там не бывает работы без конкурса. Всегда организуется конкурс. Это и собеседование, и проверка практических знаний. Да, я прошла по этому конкурсу, получила работу в Посольстве Испании. Я думаю, что моя анкета, наверное, повлияла». Егор, американист, работник международной организации: «Я думаю, что резюме сыграло свою большую роль. Фактически первоначальный интерес вызывает только резюме. Никакие связи, знакомства – это все не работает, и, кстати, учеба в Америке помогла мне перестроиться вот на такую систему, демократичную систему. Я искал работу по объявлениям в специализированных газетах, например «Moscow Times». Организации, которые подают такие объявления, ищут таких людей со знанием английского языка, и в том числе им интересны те люди, которые побывали в Америке, знают культуру. Известно, чего от них ожидать, и что их легче будет чему-то научить, не будет для них все внове… Почти сразу я нашел работу в Британском Совете, то есть в международной организации». Юля: «Я вернулась в Москву и за месяц я нашла работу. Я рассылала свои резюме… И я нашла компании, которые меня заинтересовали... Я стала работать в благотворительном американском фонде… Ну конечно, мое резюме достаточно внушительное было… Я думаю, что меня взяли на работу благодаря моему опыту пребывания в Америке, поскольку язык – это само собой разумеется». Дарья: «Меня взяли на работу потому, что у меня в резюме был пункт о поездке в Америку… По крайней мере, в 1999 г. это был показатель успешности очень сильный. Потому что… многие работодатели прекрасно осознавали, что на эти обменные программы очень серьезный конкурс. Я и сейчас считаю, что это очень большой фактор, что все работодатели прекрасно понимают, что это совсем иное владение иностранным языком. Это может быть, конечно, не профессиональный переводчик, если человек не переводчик, но в переговорах либо в каких-то культурных различиях, либо конфликтах это просто незаменимый человек, который знает эту культуру».

 При подборе персонала компаниями жесткие требования к уровню английского языка потенциального сотрудника могут быть связаны с наличием в руководстве российских компаний иностранных специалистов, которые могут и не понимать по-русски. Не случайно на такие места отбирают прошедших обучение за рубежом. Дарья продолжает рассказ о своей карьере по приезде: «Я полностью, скажем, 80% работы выполняю на английском языке. Ранее, когда в этой организации главой представительства были американцы, у меня практически на 100% работа была на английском».

Знание английского языка и умение общаться с иностранцами – это, по мнению другого интервьюированного, прикладной инструмент для выполнения служебных обязанностей. Олег, математик по профессии, начал по возвращении из Англии заниматься продажами программного обеспечения: «Стажировка повлияла на то, что я, может, как-то лучше трудоустраивался, возможно, это существенно мне помогло… Вот, некий опыт прохождения стажировки в Англии помогал мне в том смысле, что я могу говорить, что я могу свободно общаться с иностранцами, то есть у меня есть некие доказательства того, что я работал и все было в порядке, что я умею работать с иностранцами. Так, долгое время я занимался закупками за рубежом, что было каким-то опытом, что повлияло на дальнейшую мою жизнь. Я думаю, что стажировка в Англии оказала очень большое влияние на мою жизнь в целом. Неизвестно, где бы я работал, если бы не стажировался».

Большая часть опрошенных нами после возвращения в Россию устраиваются на работу в иностранные компании или в российские в сфере бизнеса. Они в полном объеме используют свое знание иностранного языка, который становится важнейшим фактором их трудоустройства, выполнения профессиональных обязанностей, продвижения в карьере. Лена: «Потом [по приезде] начала искать работу. Быстро достаточно нашла. Что мне помогло, так это, конечно, резюме. Оно сшибало всех. То, что три года в Англии, когда видят, что в Лондоне работала, это, конечно! У меня проблем не было вообще с поиском работы. То есть мне все предлагали, и я в результате вышла на работу в юридическую фирму, секретарем в иностранную большую очень известную фирму. И всем нужен был мой английский… Пока училась [получала второе высшее образование в Юридической академии в Москве], два года я работала секретарем в американском представительстве большой мировой юридической фирмы. А потом перешла в американскую кампанию, где и сейчас работаю юристом уже».

Очень показателен в плане использования иностранного языка в карьере совершенно иной пример. Единственный среди всех опрошенных гуманитариев случай, когда человек по приезде не устроился по основному месту работы на должность с применением иностранного языка – Денис, философ по образованию, проучившийся в Париже и защитивший диплом по социологии DEA (диплом о высшем образовании повышенного уровня во Франции). После возвращения он продолжает работать по специальности. По своей позиции – преподаватель философии и социологии в ведущем техническом вузе Москвы – он принципиально не отличается от своих коллег, с которыми вместе получал философское образование. Собственно специальное образование, полученное во Франции, не принесло ему видимых дивидендов. Однако он применяет знание французского языка при дополнительной занятости. И здесь вновь именно актуализация ценности уникального владения иностранным языком выводит информанта на редкие профессиональные позиции: «Плюсом было то, что я смог работать как переводчик в результате, хотя меня никто этому не обучал… Я сразу стал переводить на уровне профессиональных переводчиков, да еще зная лучше переводчиков конкретный философский текст… Я был и сейчас я периодически работаю и как переводчик синхронный, но немного, правда, я работаю. Но уровень у меня вполне профессиональный, то есть, может, у меня меньше штампов, чем у переводчиков МИДа, но я работал с ними на пару. Поэтому я и устно перевожу, и государственные визиты. Но в данном случае это такой побочный продукт, он бы дал плюс, если бы я продолжал в этой вот специальности».

Итак, овладение иностранным языком становится ресурсом накопления человеческого капитала, что свидетельствует об эффективности обучения. Это явление наблюдается одновременно и независимо от результатов, получаемых по ходу профессионального обучения, которое являлось главной целью поездки. Как известно, эффективность в общем виде выявляет степень достижения намеченных результатов при учете затрат, вложенных в некоторую деятельность, направленную на их достижение. В данном случае овладение иностранным языком происходит как в результате целенаправленных затрат (предварительного обучения на родине, продолжения учебы в институциональных формах за границей, самостоятельного расширения словарного запаса и знаний по грамматике), так и спонтанного – по факту контактов – восприятия речевых форм и смыслоположения на иностранном языке в ходе повседневного общения. То есть вполне возможно допустить, что наблюдается определенное превышение результата над формальными затратами.

Подобная «возгонка» эффективности, как показывают представленные интервью, обнаруживается и во влиянии, которое оказывает обучение за рубежом на карьеру возвращающихся на родину. Та компонента человеческого капитала, которая накапливается по самому факту пребывания за границей (прохождения через формальные институции и освоения культуры, норм, форм общения), в сочетании со знанием иностранного языка конвертируется на родине в лучшее трудоустройство, более высокооплачиваемую работу, ускоренный профессиональный рост.

 Как свидетельствуют полученные нами данные, и гуманитарии, и представители технических специальностей независимо от того, какой была полученная ими профессиональная подготовка за рубежом, по возвращении на родину успешно трудоустраиваются, прежде всего, в иностранных компаниях, в российском бизнесе благодаря владению иностранным языком, знанию культурных норм, умению общаться с иностранцами. Этот факт – самый явный, самый очевидный эффект получения образования за рубежом в рассмотренных нами случаях.

Продвижение программ академической мобильности, которое должно сопровождать развитие Болонского процесса в высшей школе России, исключительно позитивно скажется на изучении и освоении иностранных языков студентами и специалистами. В условиях интернационализации социально-экономических процессов и прогресса новых информационных технологий знание иностранных языков становится важнейшей и непременной характеристикой квалификации современного работника как в сфере бизнеса, так и в иных отраслях деятельности. Освоение иностранного языка в непосредственной языковой среде, как показывает наше исследование, происходит исключительно эффективно благодаря коммуникации с носителями языка, осуществляемой в неразрывном единстве с миром и культурой того народа, язык которого изучает приехавший. Опыт, накапливаемый по самому факту пребывания за границей, в сочетании с освоением иностранного языка становятся элементами человеческого капитала, который впоследствии может быть успешно инвестирован в профессиональную карьеру. В любом случае та компонента человеческого капитала, которая формируется в процессе пребывания и обучения за рубежом, в дальнейшем накладывает свой отпечаток на темп прохождения этапов профессионального пути, на направление и линию карьеры, то есть неизменно модифицирует всю последующую жизненную траекторию.

[1] Шютц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии. Раздел «Чужой. Очерк социальной психологии». М.: Институт фонда «Общественное мнение», 2003. С. 190–206.

[2] Чередниченко Г.А. Механизм социокультурного воспроизводства на примере средних школ с углубленным изучением иностранного языка // Образование в социокультурном воспроизводстве: механизмы и конфликты. – М.: ИС РАН, 1994. С. 102–141.

[3] Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. – М.: Слово, 2000. С.27, 28.

[4] Сепир Э. Коммуникация // Избранные труды по языкознанию и культурологи. – М. 1993.
С. 185.