ИНАБ Выпуск № 3 / 2008

7. Внешнеполитические аспекты российской идентичности (продолжение)

Учитывая то обстоятельство, что вопрос об отношениях с Европой (и одновременно об отношении к Европе) имеет не только сугубо прагматический смысл, но и глубоко укоренен в проблематике российской идентичности, эта тенденция, на наш взгляд, заслуживает пристального внимания.

Что вызвало к жизни подобную тенденцию? Ответ на этот вопрос во многом  подсказывает анализ мнений по поводу того, какими мотивами руководствуются развитые европейские государства в своих отношениях с Россией. В настоящее время лишь около четверти наших сограждан придерживаются той точки зрения, что европейские страны заинтересованы в выходе России из кризиса, причем за последние 5 лет эта цифра заметно сократилась (на 12%).

Рис. 23. Что мешает конструктивному развитию отношений между Россией и ЕС (% к числу опрошенных)

Еще меньшее число (приблизительно один человек из пяти) согласились с тем, что европейцы стремятся к всестороннему и равноправному сотрудничеству с Россией. Большинство же россиян убеждены в совершенно обратном: около половины – в том, что Европа видит в усилении России угрозу и потому не желает ее действительного подъема, а почти 2/3 – в том, что ее интерес к России ограничивается исключительно природными ресурсами. Такая интерпретация намерений и действий европейских стран преобладает по существу во всех социально-демографических группах и лишь несколько смягчается у категории граждан, имеющих материальный достаток выше среднего.

В этой связи полезно поразмышлять над тем, что, по мнению россиян, мешает развитию доброжелательных и конструктивных отношений между Россией и странами Евросоюза. Поскольку возможных помех такого рода можно назвать довольно много, удобнее всего привести распределение высказанных на этот счет мнений в виде таблицы, дифференцированной по параметрам, которые, как показал анализ, дали наибольший разброс точек зрения по данному вопросу (рис. 23).

Как видно из приведенных данных, наши сограждане не склонны видеть проблему ни в «неевропейском» характере российского менталитета, ни в слишком большом наплыве наших сограждан в Европу, ни в застарелых предрассудках и предубеждениях, ни в слабости молодой российской демократии, ни в чрезмерно жесткой внешней политике нынешней российской администрации и ее «газовой» дипломатии. Не придают они особого значения и поддержке Евросоюзом оппозиционных Кремлю политических сил и отдельных политиков. Самым главным фактором, сдерживающим взаимное сближение, они назвали стремление Евросоюза навязывать другим свое понимание демократии, а также расширение НАТО на Восток. На это указали в своих ответах до трети опрошенных. Приблизительно каждый пятый называл также нежелание Евросоюза допускать российский бизнес на свои рынки и стремление Запада переписать историю Второй мировой войны, поставить под сомнение решающий вклад СССР в победу над фашизмом (при этом на первое больше внимания обращает молодежь, а на второе – люди предпенсионного и пенсионного возраста).

В связи с приведенными выше данными, уместно поставить ряд вопросов, касающихся европейской идентичности россиян. Насколько интенсивны их культурно-информационные связи с Европой? В какой степени политический диалог России с Европейским сообществом подкрепляется культурной практикой «среднестатистического» российского гражданина (табл. 18)?

Таблица 18

Как россияне в течение последних лет знакомились с теми или иными явлениями европейской жизни и культуры, 2002/2007 гг. (%)

Как видно из таблицы 18, основным источником информации о жизни европейских стран и их культуре для россиян являются кино и телевидение, в меньшей степени – книга. Причем сразу же бросается в глаза то, что за последние 5 лет все эти три информационных потока заметно сократились. Так, доля читателей книг европейских писателей в 2007 г. сократилась по сравнению с 2002 г. на 10%, количество зрителей, посмотревших европейские фильмы и телепередачи о Европе, – примерно на 16%. Сократилось и потребление специализированной информации – читать специальные издания о жизни и культуре европейских стран стали на 6% меньше. Правда, это снижение отчасти компенсировал Интернет, однако действительно значимым источником  сведений о Европе он является только для молодежи: в возрастной категории до 25 лет им пользовались с этой целью примерно 15% опрошенных, но уже после 35 лет эта доля становится меньше средней по выборке.

Непосредственные личные впечатления имеют довольно ограниченное рас-пространение. Это связано с тем, что россияне все еще мало бывают за рубежом, а если бывают, то часто предпочитают познавательным турам по крупным городам Европы чисто «пляжный» отдых на курортах Турции или Египта. За последний год хотя бы одну из европейских стран удалось посетить всего 4% опрошенных, да и то в основном молодым людям (в категории 16–25 лет приведенная цифра становится заметно более весомой – 8%).

Если же говорить о жителях разных типов поселений, то всего за последний год в странах Европы побывали примерно  15,5% жителей мегаполисов. В областных центрах этот показатель примерно в 3,5 раза, а в районных – в 5 раз ниже. Возможности селян и жителей небольших поселков оказались еще более ограниченными, но все же они бывают  в европейских странах не реже, чем жители районных городов.

Такие, дающие определенный запас живых впечатлений, формы культурных контактов, как посещение выставок и концертов европейских артистов, охватывают в общей сложности довольно незначительную часть населения, которая к тому же сократилась по сравнению с 2002 г. примерно вдвое. Более широко циркулирует опосредованная информация, почерпнутая от знакомых, но и она доходит лишь до одного человека из шести. К тому же подобная информация касается в основном бытовых вопросов и не имеет специфического достоинства живой наглядности.

Интересно отметить, что за последние 5 лет провинциальные города преодолели разрыв со столичными по включенности в международное общение через Интернет. В
2002 г. получали этим путем  информацию о жизни и культуре Европы: в Москве и Петербурге 8% жителей, в областных городах около 5% и в районных 3%. В 2007 г. данный показатель по мегаполисам снизился (что косвенно свидетельствует о снижении здесь интереса к Европе вообще), но по областным и районным центрам он вырос. В результате областные города по этому показателю перегнали мегаполисы чуть ли не в 2 раза, а районные практически сравнялись с ними.

Реконструировать «семантическое наполнение» образа Европы в массовом сознании  и сопоставить его с образом России позволяют ответы респондентов на вопрос о том, какие слова из предложенного им списка, ассоциируются с Западной Европой и/или с Россией. Полученные в результате этого данные приведены в таблице 19.

Нетрудно заметить, что представленный в данной таблице ассоциативный «портрет» Европы в 2007 г. оказался почти таким же, как в 2002. Обращает на себя внимание увеличение веса некоторых отрицательных характеристик («угроза», «угнетение», «скука», «моральный упадок», «эгоизм»). Но если выделить 4–5 общезначимых смысловых ассоциаций, которые респонденты отмечали чаще всего, то окажется, что их набор остался тем же, что и в 2002 г. «Западная Европа» для россиян — это по-прежнему в первую очередь благосостояние, цивилизация, права человека, демократия, дисциплина. Причем на указанных характеристиках сходятся по существу все основные социально-демографические группы.

Таблица 19

Ассоциации с Западной Европой и Россией в массовом сознании россиян, 2002/2007 гг. (%)

Образ России изменился за это время в гораздо большей степени. Подсчитаем общее количество включенных в таблицу семантических  индикаторов, значение которых выросло или уменьшилось по сравнению с 2002 г. более чем на 5% (что заведомо превышает величину статистической погрешности и, стало быть, уже никак не может рассматриваться как случайная флуктуация). В графе «Россия» их будет 22, а в графе «Западная Европа» – 13. Если же говорить не обо всех, а только  о значительных изменениях, подняв соответственно и порог расчета (допустим, с 5 до 10%), то в первом случае их обнаружится 13, а во втором случае только 1. Однако еще более важна перегруппировка смыслов по их рейтингу. В 2002 г. Россия, к сожалению, ассоциировалась в первую очередь с «кризисом» и «наркотиками», и только вслед за этими, безусловно, негативными понятиями  шли позитивные – «патриотизм» и «духовный мир», от которых лишь немного отставал завершающий список 5 самых значимых ассоциаций «моральный упадок». В 2007 г. первая пятерка характеристик России выглядит уже иначе: «патриотизм», «духовный мир», «кризис», «культура»,  «взаимопомощь». Кризис, как мы видим, в этом ассоциативном ряду все еще остается, но он уже не выходит на самый первый план, и в общем итоге положительная семантика начинает преобладать над отрицательной (4 положительных  признака против 1 отрицательного) (табл. 20).

Таблица 20

С какими словами прежде всего ассоциируются Западная Европа и Россия в массовом сознании россиян, 2002/2007 гг. (%)

Рассматривая эволюцию образа России в массовом сознании, нельзя не обратить внимание на существенный рост всех индикаторов в очень важном смысловом кластере, характеризующем внутренний динамизм страны («сила – воля – энергия»). При этом наблюдается не только абсолютное повышение  значений этих индикаторов, но и значительное увеличение разрыва в частотах соответствующих ассоциаций в пользу России: так, по понятию «сила» этот  разрыв составлял в 2002 г. 3%, а в 2007 г. уже 20%; по понятию «энергия» – 14 и 30%, «воля» – 13 и 25%. Обращают на себя внимание и заметно более высокие «баллы», которые Россия получила практически по всему спектру положительных духовных качеств, причем не только морального, но и интеллектуального плана: «честность», «патриотизм», «духовный мир», «интеллект», «гуманизм». Сюда можно отнести и понятие «культура». Если еще 5 лет назад оно ассоциировалось в сознании наших сограждан больше с Европой, чем с Россией, то сегодня ситуация поменялась на прямо противоположную. Правда, это практически не отразилось на сопоставлении Европы и России с точки зрения цивилизации (и, очевидно, цивилизованности): хотя по этому показателю позиции последней тоже несколько улучшились, все же общепризнанным эталоном «цивилизации» для россиян по-прежнему остается Европа.

Описанные тенденции, безусловно, в чем-то субъективны. Тем не менее из этого не следует, что россияне воспринимают себя и свою страну в розовом свете. Об этом говорят, в частности, весьма критические оценки России по таким параметрам, как, например, «демократия», «свобода», «угроза», «скука», «моральный упадок», которые по сравнению с данными пятилетней давности улучшились очень незначительно или совсем не улучшились. Впрочем, россияне вряд ли рассматривают «демократию» как предмет первой необходимости. Психологически им сейчас гораздо важнее утвердиться в ощущениях выхода страны из затяжного кризиса, а это ощущение, судя по тому, как меняется образ России в сознании ее граждан, у них сейчас появилось. Поэтому, сопоставляя свою страну с Западной Европой и сознавая многочисленные и важные преимущества последней, россияне сегодня не чувствуют себя подавленными или тем более «потерпевшими поражение». Как говорил когда-то выдающийся государственный деятель, дипломат середины XIX в. канцлер А. Горчаков, «Россия сосредоточивается». Именно так, судя по всему,  воспринимается складывающаяся на сегодня ситуация в массовом сознании.

В массе своей наши сограждане являются сторонниками повышения роли своей страны в мире. Согласно полученным в ходе проведенного исследования данным, лишь около 7% населения считают, что ей не следует стремиться ни к каким глобальным целям (правда, в мегаполисах эта цифра повышается до 14%).  Но в отношении высоты той «планки», которую при этом надо преодолеть, респонденты разошлись во мнениях. Чуть более трети из них полагают, что общей целью России должно быть возвращение статуса сверхдержавы. Такая точка зрения особенно популярна у людей, чья молодость и большая часть сознательной жизни пришлись на послевоенный период СССР. Однако более распространенным оказался иной подход: России достаточно будет войти в число 10–15 ведущих государств мира. В пользу такой постановки вопроса высказалось примерно 45%, а в группе молодежи до 16–25 лет – свыше половины опрошенных.

Как обстоят дела в реальной действительности? Подавляющее большинство респондентов, вероятно, не слышали про вывод, сделанный не так давно экспертами Денверского университета, согласно которому Российская Федерация в 2007 г. вышла на первое место в мире по уровню международного влияния, опередив другие ведущие страны мира, не исключая США. Оценки самих россиян намного скромнее. Тем не менее возрождающееся чувство уверенности в своих силах способствовало тому, что международный статус России в глазах ее населения за последние годы явно повысился. Так, сравнивая политический вес различных европейских государств, наши респонденты в 2002 г. поставили Германию выше России. В настоящее время их мнение изменилось на противоположное (хотя перевес очень незначительный). Превосходит Россия, по мнению наших сограждан, и Францию, но заметно уступает Великобритании, не говоря уже о Евросоюзе в целом. В этом последнем случае «соотношение сил» не в пользу России становится в глазах наших сограждан совершенно подавляющим (табл. 21).

Таблица 21

Сравнительные оценки влияния России и некоторых других субъектов мировой политики (% к числу опрошенных)

В разных социально-демографических группах по данному вопросу наблюдается большой разброс мнений, причины которого пока не вполне понятны. Так, жители мегаполисов и областных центров, а также граждане, оценившие свое материальное положение как плохое, не поддержали преобладающую в общем итоге точку зрения, что Россия в настоящее время более влиятельна, чем Германия. В отношении Франции мегаполисы уже не выделяются, а присоединяются к доминирующей точке зрения, но областные города почему-то с этим не соглашаются. Что касается «соотношения сил» между Россией и Великобританией, то преимущество последней признали все типы поселений. Но если везде соотношение голосов, отдающих приоритет той или иной стороне, достаточно близко к среднему по выборке (2:1 в пользу англичан), то в мегаполисах мы зафиксировали какую-то не  совсем понятную, но довольно сильную флуктуацию – 5,5:1.

Сравнительно сдержанные оценки степени влияния России на мировые дела, несомненно, связаны с тем, что россияне не слишком уверены в весомости некоторых важных составляющих этого влияния. В частности, отвечая на вопрос, в каких сферах Россия могла бы усилить свои позиции в экономике Европы в ближайшие 10 лет, подавляющее большинство опрошенных (почти 60%) безоговорочно выдвинули на первый план добычу и экспорт природных ресурсов. Остальные сферы промышленного производства и сельского хозяйства идут уже за добычей и экспортом природных ресурсов, причем с большим отрывом. Правда, за последние 5 лет несколько увеличилась доля тех, кто склонен связывать усиление позиций России и с некоторыми областями промышленного производства, в частности с производством  вооружений. Но рост этих цифр незначителен – всего 3–4%. Несколько больше возможностей наши респонденты видят в  сфере науки и высоких технологий, но и здесь число оптимистов увеличилось только на 6%.

Специально отметим, что россияне довольно низкого мнения о возможностях своей страны в сфере образования и культуры –  и это при том, что едва ли не главной отличи-тельной особенностью России по сравнению с Западом считается особо высокий потенциал духовности. В то же время количество пессимистов, считающих, что у России вообще нет возможностей и шансов для усиления своих позиций по отношению к Европе, очень невелико. Оно лишь слегка превысило 4% от общего объема выборки. Эти умонастроения особенно распространены среди пожилых людей и, как это ни странно, среди жителей мегаполисов – в указанных категориях данная цифра увеличивается примерно вдвое.

Многие наши респонденты выразили уверенность в том, что повышению престижа России будет способствовать подготовка к Олимпийским играм 2014 г. в Сочи и, разумеется, сами эти игры. Такое мнение выразили примерно 45% участников опроса – столько же, сколько считают, что это всегда вызывающее огромный общественный интерес мероприятие  будет способствовать развитию физкультуры и спорта в стране. Около 30% россиян  убеждены в том, что проведение Олимпийских игр вызовет патриотический подъем и рост национального самосознания, и почти столько же ожидают значительного притока в этой связи иностранных инвестиций и общего оживления российской экономики.

Есть, однако, и скептики. Около трети наших респондентов утверждают, что огромные деньги, ассигнованные на Олимпиаду, могут быть частично расхищены, и их было бы лучше потратить на социальные нужды. Приблизительно столько же предсказывают, что строи-тельство олимпийских объектов приведет к спекулятивному росту цен на недвижимость. Определенная, правда, не очень большая, доля опрошенных (около 12%) высказала опасения, что масштабное строительство нанесет ущерб экологии Черноморского побережья. Впрочем, многие наши сограждане одновременно высказывали и позитивную, и скептическую точку зрения на зимнюю Олимпиаду 2014 г.

А как выражены умонастроения россиян применительно к тому, чтобы объединиться с Евросоюзом? Этого хотели бы лишь 10–11%наших сограждан. Среди респондентов в возрасте до 35 лет данная цифра на 5–8% выше. Но, хотя интерес к Евросоюзу среди россиян гораздо больше, чем к СНГ, доля желающих войти в состав объединенной Европы оказалась в целом несколько меньше, чем доля отдавших предпочтение такому союзу, как Россия–Белоруссия–Украина–Казахстан (около 13%), и заметно меньше доли желающих жить во вновь объединенном СССР (18%). Правда, среди сторонников двух последних  вариантов преобладают лица среднего и старшего возрастов, а процент молодежи по сравнению с «европейской» перспективой, напротив, снижается примерно в 2 раза. Большая часть россиян (почти 40%) хотели бы жить в своей стране, ни с кем не объединяясь. Таким образом, в настоящее время россияне, скорее, умеренные изоляционисты, чем сторонники интеграции с кем-либо, не исключая и столь привлекательную для многих наших сограждан Европу.

Переходя с «государственного» уровня на уровень индивидуальных человеческих планов, отметим, что свыше половины россиян, в том числе 40–43% юношей и девушек, не хотели бы надолго покидать Родину, а примерно каждый пятый вообще не хотел бы уезжать ни при каких обстоятельствах. В то же время довольно значительная часть населения страны достаточно мобильна и готова активно осваивать пространства за пределами своей Родины. Правда, судя по полученным данным, очень популярная еще совсем недавно мечта о миграции в Соединенные Штаты значительно потускнела. Во всяком случае, в неевропейских странах, включая СНГ, зарубежную Азию и Америку, сегодня хотели бы жить не более 3% россиян. Но страны Евросоюза по-прежнему выглядят в глазах россиян привлекательнее. Доля желающих переехать сюда на постоянное жительство в целом составляет до 6% опрошенных, но среди молодых до 35 лет эта цифра поднимается почти в 2 раза, превышая количество желающих оказаться в Америке, странах Азии или СНГ не менее чем в 3–4 раза.  Массовый характер носит стремление молодежи выехать в европейские страны на учебу или временную работу. В категории до 25 лет настроенных таким образом  насчитывается едва ли не треть от общего числа опрошенных.

Результаты нынешнего и ранее проведенных социологических исследований позволяют говорить об определенной склонности (но не о безусловном стремлении) россиян к сближению России и Европы. Психология и культура российского общества, а также конкретная социальная ситуация накладывают на этот процесс целый ряд условий ограничительного характера. В отличие от какой-либо другой внешнеполитической ориентации он не вносит в российское общество нежелательной психологической напряженности и не провоцирует в нем значительных духовных расколов и разрывов, помимо тех, которые неизбежно возникают естественным путем (таково, к примеру, извечное различие во вкусах и ориентациях между поколениями). Образно выражаясь, осуществление разумной стратегии сближения с Европой не потребовало бы от  россиян «переступить через самих себя». И это само по себе уже достаточно важно.