Смысловые константы как гаранты стабильности и устойчивости, или ещё раз о взаимосвязи между научными концепциями и реальными процессами

Т.З. Адамьянц, Институт социологии РАН

Начну с цитаты из выступления В.В. Путина на Генеральной ассамблее ООН: «В международном праве, в международных делах каждый термин должен быть понятен, прозрачен, должен иметь единообразие понимание и единообразно понимаемые критерии».

Вряд ли кто станет спорить с этим утверждением: понятно, что только в рамках единого смыслового поля возможно взаимопонимание, конструктивные решения и действия. Тем не менее, проблема, которую обозначил В.В. Путин, является одной из ключевых для современных цивилизационных процессов.

Многозначность и непрозрачность буквально «правят бал» не только в политических терминах и дискурсах (в качестве примера напомним о попытках переписать историю), но и в современном социокультурном пространстве, где подобный стиль считается современным, модным и противостоящим, как это декларируется, устаревшей ясности, определённости и разумности.

Такой ситуации способствуют и доминирующие в современной гуманитарной сфере научные концепции, в основе которых лежат идеи постмодернизма, декларирующие  многозначность, «смерть автора» и смысловую вариативность (полидискурсивность).   

С разночтениями и произвольными интерпретациями константных значений и смыслов мы встречаемся и в социальной жизни, и в деловых контактах, и в художественных текстах, и в межличностных отношениях (последнее, конечно, личное дело их акторов, если не брать в расчёт тот факт, что разногласия даже на межличностном уровне увеличивают энтропию  процессов социальных).

Трансформация первоначальных смыслов и значений коснулась даже терминов и понятий,  узаконенных на уровне общечеловеческих солидарностей, например, «свобода слова», «демократия»,  «гуманизм», «толерантность» (перечень можно продолжить).

Причиной многозначности и смысловой вариативности  далеко не всегда оказывается случайность или небрежность коммуникатора; нередко она оказывается ключевым моментом манипулятивных технологий, направленных на достижение пропагандистского/воздейственного эффекта, оказание влияния на общественное мнение, достижение коммерческого успеха и т.д.

В результате, например, первоначальное значение идеи «свобода слова как основа демократии» приобретает дополнительный нюанс и получает некое моральное право трактоваться ещё и как  «свобода слова как право на проявление неуважения» (что нередко приводит к нежелательным социальным последствиям, достаточно напомнить о карикатурах журнала «Шарли Эбдо»); первоначальное значение идеи «толерантность как дружелюбие, доброжелательность, терпимость» модифицируется, по сути, в побудительно-требовательный посыл «толерантность как терпимость к социально негативным и неоднозначным, с точки зрения общепринятой морали и общепринятых традиций, проявлениям» (что в результате, как показывает жизнь, увеличивает раскол и недружелюбие в обществе). 

Механизмы смыслообразования и, соответственно, смыслопонимания, а в данном случае оказываются задействованы именно они,  в большинстве случаев оказываются вне поля внимания и понимания основных масс аудитории/населения, поскольку латентны и даже виртуальны: коммуникатор строит свои материалы с расчётом на определенный, но неявный способ их преломления в сознании воспринимающей личности, а воспринимающая личность, чтобы их понять, должна «выстроить» в своём сознании, то есть опять-таки виртуально,  многоуровневую структуру коммуникативно-познавательных программ, где в качестве элемента структуры окажется и  используемые методы воздействия (перенос значения с одного смыслового конструкта на другой).

Согласно исследовательским данным, такая ментальная процедура  доступна лишь небольшой по численности части аудитории (группа адекватного восприятия, от 13 до 25-30%). Что же касается представителей остальных (и самых многочисленных) социоментальных групп, то они этого попросту не замечают и в большинстве случаев становятся лёгкой жертвой манипуляторов.

Однако кроме разовых случаев манипулятивных влияний, феномен многозначности имеет и другой негативный результат: происходит  качественная  модификация привычных, освоенных умом человека ментальных процессов. Размытые, призрачные  смысловых конструкты мало способствуют развитию навыков многоуровневого восприятия,  создают ощущение непознаваемости и зыбкости окружающего мира, а в результате происходит привыкание к непониманию и пассивности.

Можем ли мы расценивать приведённые в начале этого текста слова В.В. Путина как начало переломного момента в научной и социальной оценке экспансии постмодернизма? Предлагаю обсуждение.